Хроники Артура - Страница 9

— Вины Артура здесь не было, — сказал Лигессак, кидая на доску игральные кости. — Шестерка!

— Удваиваю, — вступил в игру другой стражник принца, Менв, с грохотом кидая камень.

Лигессак проиграл и послал Менва за своим кошельком, а сам продолжал рассказывать о том, как Утер вызвал Артура из Арморики на помощь — сражаться против огромной армии саксов, вторгшихся в наши земли.

— У Артура не оказалось достаточного количества кораблей, чтобы погрузить на них людей с лошадьми, но это его не остановило. Он заманил этих ублюдков-саксов в ловушку в долине Белой Лошади, — толковал Лигессак. — Но Мордред решил, что справится и без Артура. Не желал делиться почестями и добычей. — Лигессак понизил голос. — Мордред был пьян, а его люди бахвалились, что каждый голыми руками положит десяток саксов. Мы должны были ждать Артура, но принц приказал атаковать.

— Ты там был! — с восторгом воскликнул я.

— Вместе с Мордредом, — кивнул он. — Бог мой, как они сражались! Их воины кромсали нас мечами и топорами. Их барабаны грохотали, их колдуны завывали. У меня кончились стрелы, и я работал копьем. Осталось нас не более двадцати из пяти десятков. Наше знамя с драконом досталось врагу. Мордред истекал кровью. И тут появились люди Артура. — Он печально покачал головой. — Барды теперь поют, что Мордред залил землю кровью саксов. Не верь, парень. Это был Артур. Он вернул знамя, перебил колдунов, сжег военные барабаны и преследовал оставшихся в живых до самого заката. И это он при свете луны убил их военачальника Эдви. Саксы теперь притихли не потому, что их побил Мордред. Они думают, мальчик, что Артур вернулся в Британию.

— Но он не вернулся, — сказал я мрачно.

— Верховный король не желает. — Лигессак огляделся, опасаясь, что его услышат. — Верховный король считает, что Артур хотел смерти Мордреда, чтобы стать королем. Но это неправда, Артур не такой.

— А какой он? — спросил я.

Лигессак увидел возвращавшегося Менва и предупредил меня:

— Тшш! Ни слова, мальчик.

Об этом болтали много, но Лигессак был первым, кто утверждал, будто сам был при битве в долине Белой Лошади. Много позже я решил, что он наплел мне все это, чтобы поразить воображение доверчивого мальчика. Но в одном он не соврал. Мордред и впрямь был пьяным дураком. Победителем был Артур, но Утер все равно отослал его за море. Они оба были сыновьями Утера. Только Мордред — любимчик и подлинный наследник, а Артур — выскочка бастард. Но для жителей Думнонии этот бастард оставался надеждой страны и тем молодым воином, который спасет нас от саксов и возвратит Утерянные Земли Ллогр.

Вторая половина зимы была мягкой. Волков видели только за земляной стеной, но ни один не подошел близко к Тору. Вскоре мы начали готовиться к большому весеннему празднику Бельтен с его пылающими кострами и полуночными пирами. Но вдруг сильное волнение потрясло Тор.

Прибыл Гундлеус Силурский.

Первым появился епископ Бедвин, доверенное лицо Утера. Из дома выдворили служанок Норвенны, а полы устлали ткаными коврами. Поначалу мы решили, что приедет сам Утер, но на земляном валу появилось знамя, и на нем был вышит не дракон Утера, а лиса Гундлеуса. Ранним утром у подножия Тора спешились всадники. Ветер трепал их плащи и обтрепанные знамена с ненавистной мне лисьей маской.

— Что это? — спросила стоявшая рядом со мной на восточной сторожевой платформе Нимуэ.

— Знамя Гундлеуса, — ответил я и увидел удивление в глазах Нимуэ, потому что Гундлеус был королем Силурии и союзником Горфиддида Повисского, заклятого врага Думнонии. — Он взял мою мать, а его друид швырнул меня в яму смерти.

Я плюнул в сторону дюжины поднимавшихся на Тор мужчин. Среди них был Танабурс, друид Гундлеуса и мой злой дух. Этот высокий старик с заплетенной в косички белой бородой и длинными белыми волосами, сбритыми на лбу, как это делали друиды и христианские священники, вдруг на середине склона скинул плащ и начал охранный танец на тот случай, если Мерлин заклял ворота. Нимуэ, глядя на скачущего старика, тоже сплюнула и побежала к дому Мерлина. Она что-то крикнула о грозящей нам опасности.

Никакой опасности я не видел. Бедвин приказал распахнуть ворота и радушно встречал гостей на вершине Тора. Моргана с утра удалилась, но Друидан и Лигессак уже выстраивали своих стражников, голый Пеллинор выл на облака, Гвендолен выплевывала беззубым ртом проклятия на голову Бедвина, а дети с любопытством глазели на пришельцев. Линует, ирландский найденыш, открыл загон со свиньями Друидана, и Танабурс был встречен неистовым визгом.

Но друида этим не испугать. Танабурс в грязном сером платье, вышитом зайцами и полумесяцами, три раза поднял к солнцу посох с навершием-луной и завыл на башню Мерлина. Он выл долго и монотонно, отгоняя от Тора невидимых врагов.

Потом несколько секунд была тишина, только шелестели знамена и слышалось тяжкое дыхание воинов, карабкавшихся по крутому склону.

— Кто это? — спросил подошедший ко мне писец Мерлина Гудован. Зябнувшие руки его были замотаны в испачканные чернилами тряпицы.

Ответом на вой Танабурса был пронзительный визг, долетавший из дома Мерлина. Я знал, что это Нимуэ. Танабурс залаял лисицей, коснулся своих гениталий, сотворив знак зла, и принялся скакать к дому на одной ноге. Через пять шагов он снова завыл. Ответа не последовало. Тогда, встав на обе ноги, он позвал своего хозяина:

— Опасности нет, мой повелитель! Идите, король!

— Король, — хихикнул Гудован.